Машнин и Титов в Ленинграде

На фотографии – это, судя по одежде, смена была моя (есть другая фотка, где я в этом же свитере, с грязным лицом и лопатой в руках). Работали мы по одному человеку, но часто оставались после своей смены и могли зависнуть на день-другой, если была хорошая компания. Андрейка (Машнин) тогда начал репетировать свои песни прямо в «Камчатке», он тогда играл и пел только под акустическую гитару, и позиционировался критиками как рок-бард. Кроме своих песен, он любил спеть (и много знал) что-то из репертуара Башлачева или Летова. В руках у меня наш журнал – каждый, кто приходил на смену, что-то туда записывал, это могло быть что угодно – и новый текст, и рисунки или просто рассказ о том, кто приходил и что делал. Что угодно. Часто это были разные пародии на известные стихи или песни, как стёб – особенно любили постебаться над песнями Гробощенкова, Кинчева, Макаревича, Шевчука и других более-менее известных исполнителей. Реже – что-то из поп-музыки. Если не ошибаюсь, эти журналы даже кто-то выборочно издавал, были перепечатки страниц в музыкальных журналах и т.п. Интересное чтиво, наверное, особенно сейчас, когда столько лет прошло.

А сидим мы на единственном сохранившемся до сих пор (2020) диванчике, который был в Камчатке с самого начала – на нём, задрав к небу ножки, спал САМ ЦОЙ, бля. Там все спали, задрав ножки на подлокотник, потому что диванчик очень короткий, где-то 1,50, наверное, сделанный для кочегаров-хоббитов. В соседнем помещении, так называемой «Бутербродной», был большой диван, точнее большая тахта, которая занимала всю комнатку, но туда в грязном не полезешь, это была спальная, скажем так, для гостей. И поэтому дежурный кочегар отдыхал закинув ноги в ботинках на деревянный подлокотник, на маленьком, обитом коричневым кожзамом диванчике.

Описание подготовил Евгений Титов.

примечание редакции